Маргарита Бурсевич - Логово серого волка [СИ]
Глава 41
Руфь много говорила о своей любви к мужу, так естественно и беззастенчиво, что сразу было понятно, это чувство глубокое и сильное. Она часто при этом заливалась нежным румянцем, но сразу было очевидно, не от стеснения, а от только ей одной известных приятных мыслей. Ее не смущало количество слушателей и недоверчивые взгляды женщин из человеческих семей. Она лучше нас знала, что любовь есть, и как выглядит на самом деле. Я не раз пыталась набраться смелости, и спросить какая она. Хотелось знать, чтобы не дай бог не пропустить, возможно, единственный шанс в жизни. Но так и не спросила.
Но теперь мне не нужны знания других, я понимаю, что любовь для каждого своя. Моя любовь, как вода. Свежая, живительная, бодрящая, глубокая и обволакивающая. Понимание пришло само в тот момент, когда я, глядя в пылающий камин, своим обнаженным телом ощущала Грея за своей спиной. Смотрела в огонь и чувствовала, как прошлые остатки страха и неуверенности сгорают в этом огне. Есть он и я. Есть здесь и сейчас. Именно тогда я открыла в себе то озеро любви, которое долгое время скрывалось за буреломами одиночества и недоверия. Это озеро широко раскинулось, заливая берега, до самого горизонта. Глубокое и кристально чистое.
Грей вел себя так бережно и осторожно, что гладь моей любви не тронуло рябью. Мне давали возможность осознать, решить, прочувствовать. Его сильные руки были на удивление нежны со мной. Его тепло, согревающее не только тело, но и душу. Его губы ласкающие и клеймящие одновременно. Все это было ново и волнующе. Но уверенность, которая втекала в меня волнами, была еще более ценна для меня. Уверенность в себе, в нем, в нашем будущем.
Вкус и жар его поцелуев заставили забыть обо всем. Об осторожности и о девичьем смущении. И как бы сильно он не прижимал меня к себе, меня все равно словно раскачивало на волнах. Прибой шумел в ушах и накрывал с головой, заставляя захлебываться эмоциями. Где поверхность и где дно было уже не разобрать. Я чувствовала только губы, руки, гладкость кожи и упругость мышц под своими ладонями. Контролировать свое тело было невозможно, и я продолжала извиваться, будучи не в состоянии остановиться. Хотела прижаться еще теснее, хотела почувствовать его руки на себе. Я горела и тонула одновременно.
— Покажи мне, — не сдержала я просьбу.
Он прервал поцелуй на мгновение, а мне оно показалось вечностью. «Не останавливайся!» хотелось взмолиться мне. Тело ныло от непонятной жажды, и я понимала, что только Грей может ее облегчить. Словно лиана обвила его тело своим, цепляясь крепче, отвечая увереннее. Я плыла по течению, подталкиваемая инстинктами.
Грей глухо зарычал, заставляя вынырнуть из бурлящего потока. Горящий желтый взгляд выдал очень близкое присутствие волка. Я не раз видела, как люди и оборотни пытались слиться со стеной или уменьшится до размеров былинки, встречая этот взгляд. А мне не было страшно, совсем. Его руки по-прежнему бережно поддерживали меня под бедра. Да и взгляд не выражал агрессию, скорее собственническое желание завладеть и спрятать ото всех. Невероятное чувство гордости и удовольствие растеклось по жилам. Такой сильный, смелый, властный и весь мой.
Захотелось успокоить, приласкать, изнежить. Захотелось поделиться покоем и уверенностью. Показать, что ласка привязывает не меньше силы. Я вдыхала в него свои новые знания тихого озера поцелуем. Делилась радостью единения с самим собой.
«Люблю тебя» сказал он мне в самые губы. И я ощутила себя парящей в небесах. Хотелось расправить крылья и взмыть еще выше, взяв его с собой. Я не могла объяснить свои чувства словами, и мне казалось этого ничтожно мало. Я словно стояла на скалистом утесе над океанскими глубинами с намерением прыгнуть. Уйти с головой в тот водоворот чувств, что бушевал в моей душе. И стоило ему закрепить свои слова жадным поцелуем, как я сделала этот шаг вперед. Я нырнула, не глядя, зная, что меня поймают.
Наверное, я пьяна? Нет, точно пьяна. Ничто другое не могло объяснить тех ощущений, которые терзали меня. Невероятное слияние чувства расслабленности с напряженным ожиданием. Словно я куда-то тороплюсь, но при этом хочется растянуть момент достижения цели. Холодные волны, сопровождаемые зябкими мурашками, сменялись знойными порывами. Мгновения то тянулись как густой мед, то неслись, обгоняя друг друга. Хотелось смеяться и плакать, молчать, чтобы не упустить ни единого касания губ и кричать в небо. Я точно пьяна. Абсолютно и всецело. Пьяна им.
А может быть, я больна? Как иначе объяснить лихорадку и озноб, сменяющие друг друга. Кожа горела и покрывалась испариной. Сердце стучало, пытаясь разогнать кровь, которая стала патокой. Низ живота скручивало голодом, который мне был прежде неведом. Там все ныло, тянуло и ждало. От каждого нового прикосновения, от каждой очередной ласки и горячего шепота моя таинственная болезнь становилась все острее. Он провел пальцами вдоль бедра от колена до мягкого живота, и новый голодный спазм заставил выгнуться как струна лютни. Грей причина моей болезни. Я больна им.
Заласканная, залюбованная, занеженная, я могла только следовать за ним. Идти туда, куда он вел меня. Как рыба в шелковых сетях. Я не хотела свободы, я хотела пройти этот путь до конца.
Я сама обвила его талию ногами, сама потянула его на себя, когда тело уже изнемогало от жажды. Но он не торопился, словно задавшись целью свести меня с ума и заставить молить об освобождении. Стоны из моего горла раздавались все громче, и я даже не пыталась их заглушить. Слишком измучена я была ожиданием. Я не знала, что со мной творится, но понимала — изведать незнакомые просторы я хочу только с Греем.
Его ладони блуждали по моему телу, изучая и исследуя. Каждое прикосновение его губ было подарком, словно влага для иссохшей земли. Цепочка поцелуев тянулась от виска к губам и ниже, от шеи к груди. Первое прикосновение его губ к твердым соскам вырвало громкий стон. Он был настолько хриплым и резким, что я не узнала своего голоса. А может, стонала совсем не я? Мой крик заставил Грея замереть, и я видела, как блеснули желтизной его глаза перед тем, как он встряхнул головой, прогоняя волка. Я тихо захныкала, мучимая болью в напряженном теле от его бездействия. Но Грей чутко ощущал мое состояние и потому, не став меня мучить, продолжил свою блаженную пытку. Я дернулась в его руках, когда зубы оборотня сомкнулись на моей груди. Не больно, но так шокирующее откровенно, что сдержаться и не запустить руки в его волосы, заставляя его повторить, не могла. Я выгибалась и стонала, запрокидывала голову и вытягивалась в струнку под ласковыми умелыми руками, и уже не помнила кто я и где.
